Пользователи : 37382
Статьи : 1087
Просмотры материалов : 3730504
Статьи : 1087
Просмотры материалов : 3730504
Загадки Василия Боде и его ружья |
В жизни музейного работника - спокойной, размеренной, иногда скучноватой - порой случаются события настолько яркие и неожиданные, похожие на чудо, что даже спустя годы с трудом верится в произошедшее. В один из январских дней 1997 года в кабинете директора Национального музея Удмуртской Республики раздался телефонный звонок. Звонил сотрудник администрации ГП «Ижевский Механический завод». Он сообщил, что на завод пришло письмо из Республики Саха (Якутия), автор которого писал об имеющемся у него старинном ижевском ружье и о желании продать его. Судя по словам звонившего, руководство предприятия интереса к ружью не проявило, от покупки решило отказаться, а потому готово передать письмо в Национальный музей. Надо сказать, что подобные письма довольно часто приходили в музей в 1980-1990-е гг. Авторами их были владельцы шомпольных ружей, переделов из армейских винтовок, реже - казнозарядных одно- и двустволок Ижевского Оружейного завода, крупных частных фабрик и небольших мастерских. Предлагавшиеся музею ружья представляли несомненный интерес, давали возможность полнее изучить историю ижевского охотничьего оружия конца XIX - первой половины XX вв. Они были, своего рода, материальным подтверждением фактов, почерпнутых ранее из архивных источников, со страниц старых охотничьих журналов и прейскурантов. В конструктивном же отношении и с художественной точки зрения эти образцы ничего оригинального не содержали. Не ждали мы сенсации и от письма из далекой Якутии. На этот раз, однако, нас ждал сюрприз. Прочтя первые же строчки машинописного текста и взглянув на приложенные к письму фотографии, мы поняли, что были не правы в своем скептическом отношении к достоинствам предлагаемого ружья. Его владелец, житель села Сайды Василий Гаврилович Константинов писал, что на ружье имеется всеченная серебром надпись: «Ижъ Василий Ансоновъ Бобе». Не стоило большого труда догадаться, что речь идет о знаменитом мастере Василии (Вильгельме) Антоновиче Боде, работавшем на Ижевском оружейном заводе с 1818 года и умершем в 1850-е гг. Ружьями Боде наш музей на тот момент не располагал. Не менее удивительным открытием стало для нас изображенное на фотоснимках двуствольное охотничье ружье, на шейке приклада которого сверху располагались затвор и рычаг, составляющие одно целое. Было очевидно, что ружье заряжалось с казенной части поворотом рычага вперёд-вверх. Несмотря на невысокое качество фотографий, на рычаге довольно четко просматривались изображение двуглавого гербового орла, слово «Боде» внутри овала и стилизованный щит, на внутреннем поле которого имелся номер: «№ 4». Редкость и необычность предмета не вызывали сомнений. Заметные на снимках изъяны - чересчур короткие стволы и грубой кустарной работы ложа - ни в коей мере не снижали его высокой историко-культурной ценности. Учитывая эти обстоятельства, руководство музея приняло решение вступить в переписку с владельцем ружья об условиях его приобретения. После почти пятимесячного обмена посланиями в конце июня Василий Гаврилович сравнительно благополучно (если не считать многодневных ожиданий в аэропортах) с тремя пересадками доставил ружье в Национальный музей Удмуртской Республики, и мы смогли детально его осмотреть. Собственно, даже беглого взгляда было достаточно, чтобы убедиться: перед нами двуствольное казнозарядное ружье системы французского оружейника Робера. Стволы цилиндрические, в казенной части имеют расширения-патронники квадратной формы. На их верхних гранях продолговатые вырезы. В передней части патронников перпендикулярно оси каналов стволов установлен вращающийся на шарнире рычаг-затвор. Замки серединные, боевые пружины пластинчатые, закреплены на внутренних плоскостях затвора. Курки внешние. Калибр ружья - 15,3 мм, общая длина - 1025 мм, длина стволов - 605 мм. При поступлении ружья в музей в его левом патроннике находилась металлическая гильза с овальным отверстием на корпусе вблизи донца Надписи на верхней ствольной соединительной планке и рычаге всечены серебряной проволокой, стилизованы под готический шрифт. (Наверное, поэтому Василий Гаврилович и не смог точно воспроизвести имя мастера в своем первом письме). Серебряной всечкой выделены контуры боковых граней затвора. В такой же технике нанесено изображение щита с цифрой «4». В передней части рычага-затвора - двуглавый орел под короной. Головы орла, грудь и корона выполнены золотом, лапы, крылья и хвост - серебром. Между овалом с фамилией мастера и щитом выгравировано изображение чаши с плодами. При составлении реставрационного задания было решено не наращивать стволы, так как не была точно известна их первоначальная длина, да и технически это весьма сложная операция с непредсказуемыми последствиями. По аналогу изготовлен правый шарнирный винт. Особая трудность была связана с изготовлением новой ложи и посадкой на нее ствольно-затворной группы. Поскольку размеры, форма и другие особенности подлинной ложи нам не были известны, новая ложа - из ореховой древесины - максимально проста, лишена декоративных элементов. Ложевая антабка изготовлена по аналогии с сохранившейся ствольной. Утраченные детали ударно-спускового механизма и защелка рычага не восстанавливались. Воссоздание этих узлов требует точного знания их устройства и взаимодействия, которыми мы не располагаем. Имеющееся в специальной литературе 1830—1850-х гг. описание (о нем чуть ниже) ружья Робера в этом плане мало что дает. Отсутствие аналога или хотя бы подробного чертежа делает практически невозможным точное воспроизведение подлинных деталей. При этом следует иметь в виду, что описание касается армейских образцов, в то время как мы имеем дело с механизмом, переработанным для двуствольного охотничьего ружья. Не имея возможности воссоздать в мельчайших деталях ударно-спусковой механизм, мы можем в общих чертах представить себе способ воспламенения заряда. При поступлении ружья в музей в его левом патроннике находилась металлическая гильза с овальным отверстием на корпусе вблизи донца. Гильза была помещена таким образом, что отверстие совмещалось с вырезом в патроннике. В ходе реставрационных работ ее удалось извлечь из патронника. Вероятно, в отверстие вставлялась брандтрубка или шпилька. Это предположение отчасти подкрепляется кратким описанием устройства ружья Робера, которое мы находим в издании «Курс о ручном огнестрельном оружии», вышедшем в С.-Петербурге в 1859 г.: «Устройство ружья Робера отличается ...тем, что... при заряжании с помощью особого рычага поднимался казенник. Когда таким образом открыт ствол и в него вложен патрон, тогда взводится ударный замок, состоящий из стальной пружины, свободный конец которой и составляет ударник. При спуске пружина освобождается и производит концом своим удар в медную ударную трубочку, находящуюся в патроне». Реставратор сделал попытку реконструкции гильзы, изготовив ее макет. Нам, к сожалению, не так много известно об авторе ружья. В Россию он приехал то ли из Гамбурга, то ли из небольшого городка Херцберга, что в княжестве Ганновер. В опубликованных до 1997 г. работах историко-краеведческого характера его имя практически не упоминается. Долгое время он оставался в тени своего брата Филиппа, работавшего главным оружейным мастером в 1815-1841 гг. Иногда авторы публикаций об ижевском оружии принимали братьев за одного человека и произведения Вильгельма приписывали Филиппу - как лицу более известному. Документы ЦГА УР довольно скупо сообщают об отдельных эпизодах его деятельности и фактах биографии. Но даже в этих крупицах информации видна личность крупная, незаурядная, весьма ценимая заводской администрацией. В одном из дел, датированном 29 июля 1820 г., есть следующие строки: «...Оружейная контора находит полезным оставить на службе иностранца Боде для руководствования приладным мастерством и для усовершенствования в оном учеников так и потому что он исправляет должность помощника Главного мастера...» На рычаге довольно четко просматривались изображение двуглавого гербового орла слово «боде» внутри овала и стилизованный щит. Несколько более известно о произведениях этого талантливого оружейника. В Государственном Эрмитаже хранится пара гравированных золотом пистолетов, изготовленных по случаю посещения Ижевского Оружейного завода императором Александром I (З-б октября 1824 г.). В Государственном историческом музее находится кремневый штуцер 1820-х гг. В вышедшей недавно книге Ю.В. Шокарева «Русское охотничье оружие. Мастера и фирмы» при-водится описание этого ружья. В ГИМе хранится также пара дуэльных пистолетов без подписи, по стилю отделки аналогичных штуцеру. По мнению Ю.В. Шокарева, они вполне могли быть изготовлены В. Боде. Еще одно ружье этого автора имеется в Ростово-Ярославском историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике. Вот пока и все, что нам известно о работах мастера. Между тем, в XIX в. его имя было достаточно популярным среди охотников и знатоков оружия. Один корреспондент журнала «Природа и Охота» писал в 1891 г, что Боде «пользовался в свое время значительной и широкой известностью, и ружья его до сих пор высоко ценятся за свой бой и отделку». Документальных свидетельств об истории появления «якутского» ружья пока не найдено. На основе имеющихся фактов, их сопоставления, особенностей оформления предмета можно сделать некоторые предположения об обстоятельствах его создания. Ружья Робера получили известность в России в первой половине 1830-х гг. В 1833 г. их внимательно изучали инспектор стрелкового батальона Э.А. Рамзай, и начальник Сестрорецкого оружейного за-вода генерал Амосов. В 1834 г. появились первые публикации об их сравнительных испытаниях. В это же время на Тульском и Сестрорецком заводах была изготовлена небольшая партия ружей и карабинов системы Робера для войсковых испытаний. В силу ряда причин ружье Робера не было принято на вооружение, несмотря на то, что в его конструкции были заложены новаторские потому времени идеи. Несомненно, на Ижевском Оружейном заводе имелся образец этого ружья, и у Боде была возможность детально разобраться в нем. Если такой ход рассуждений верен, то мастер не мог создать свою двустволку ранее 1833 года. Ключ к установлению верхней границы временных рамок его изготовления может дать изображение гербового орла на рычаге. Это орел третьей разновидности государственного герба (т.н. «орел с распростертыми крыльями»). Такой орел в различных вариантах изображался на общегосударственных золотых монетах с 1817 по 1831 гг., серебряных - с 1826 по 1831 гг., медных - в 1827 г. и с 1830 по 1839 гг., на государственных ассигнациях - с 1818 по 1843 гг. 1843 год, думается, и можно считать тем рубежом, позднее которого ружье не могло быть создано. Цифра «4» на рычаге, вероятно, говорит о том, что ружье было частью гарнитура, состоявшего из нескольких предметов. Мастер отказался от изготовления традиционного для того времени с дула заряжаемого образца, с кремневым или капсюльным замком. Он поставил перед собой задачу, решение которой потребовало немалых творческих усилий и оригинальных конструкторских идей. Боде выбрал для создания своего ружья сравнительно малоизвестную и довольно сложную по конструкции систему. Избрав в качестве прототипа армейский вариант и переработав его в двустволку, он сотворил маленький шедевр. Не совсем обычная конструкция в сочетании с богатой художественной отделкой наводит на мысль, что изготовление ружья (или гарнитура?) было приурочено к какому-то важному событию. Невольно напрашиваются аналогии с визитом на завод в 1824 г. Александра I. В 1833-43 гг. событие, равное ему по значимости, произошло 21 мая 1837 года, когда Ижевск почтил своим посещением наследник престола Александр Николаевич, будущий император Александр II. Возможно, с визитом высокого гостя и связано творение выдающегося мастера. Остается еще один вопрос, на который пока нет ответа. Каким образом произведение высокого оружейного искусства оказалось заброшенным чуть ли на полюс холода, за полярный круг? Здесь мы опять вынуждены пуститься в область версий и предположений. Наиболее вероятным представляется следующий ход событий. Ружье не покинуло Ижевск вместе с цесаревичем, а осталось в заводском музее, располагавшемся в здании Арсенала. Там оно благополучно находилось до 1918 г. Во время гражданской войны 1918-1920 гг. Ижевск дважды переходил из рук в руки. Город понес не только огромные людские, но и материальные потери, включая памятники истории и культуры. Большая часть коллекции музея была разграблена, многие его экспонаты бесследно исчезли. Возможно, ружье Боде было похищено во время антибольшевистского восстания в 1918 году или после захвата Ижевска колчаковской армией в апреле 1919 года и увезено при отступлении белых войск за Урал. Между прочим, подобным образом могло оказаться на Алтае пехотное ружье образца 1808 года, изготовленное и украшенное ижевскими мастерами по случаю все того же визита на ИОЗ Александра I в 1824 г. Этому раритету повезло больше. Еще в 1920 г. он, почти не пострадав, оказался в фондах Бийского краеведческого музея, став одним из самых примечательных его экспонатов. Наше же ружье, проделав тысячекилометровый путь, пройдя через множество испытаний, перебывав не в одних руках, через многие десятилетия вернулось на историческую Родину. Фактически оно оказалось рожденным трижды. Его первым творцом был мастер Ижевского Оружейного завода Василий Боде. Вторично ружье вызвал из небытия житель далекого якутского села, найдя его случайно на чердаке, в старом сундуке, среди вещей своего тестя. Своим третьим рождением оно обязано опытным и умелым рукам реставратора. Теперь творение большого мастера по праву является украшением оружейной коллекции Национального музея Удмуртской Республики. Лев Туркевич Автор - старший научный сотрудник Национального музея Удмуртской Республики им. К. Герда
|
Добавить комментарий
Расскажи о нас друзьям!